Страшная формулировка. Бесценные, безвозвратные секунды и минуты, часы выбрасываются из жизни. Остановить, вернуть, ускорить время невозможно. Убить – пожалуйста. Парадокс. Если воскресить всё убитое мной время до этой минуты, пожалуй, хватит ещё на одну половину жизни.

Я знал одну женщину, которая искренне не понимала, как можно тратить время впустую. Она всегда находила себе дело. «Жизнь – это движение», твердила она. И двигалась. Совершая бесконечные фрикции, уже планировала что-то на будущее. Всё было расписано на двадцать лет вперёд. Даже моё появление в её жизни, оказывается, было предугадано с точностью до суток. Мне, человеку от природы тяжёлому на подъём и не видевшему смысла в этой мышиной возне, было сложно влиться в её водоворот, ей сменить свой ритм было уже невозможно. Она унеслась, подгоняемая попутным ветром, а я уплыл, отдавшись воле течения. Но до сих пор я с нежностью и любовью вспоминаю её. И не проходит дня, чтобы я не думал о ней.
Убивая время. 

— А вы пробовали когла-нибудь убить время?
— Тише! Оно этого не любит. 

В переводе с французского  языка — видел раньше.
Сколько раз это было. Такое ощущение, что проживаешь жизнь второй раз. А может третий. Проезжаешь по улице незнакомого города, видишь дома и знаешь, что если сейчас зайти в эту арку там будет неоновая вывеска с изображением трёхмачтового парусника. Проходишь в арку и действительно она там. Знакомишься с человеком и понимаешь, что такое уже было и, хуже того, именно так и должно было быть. Странное ощущение повтора. Перемотанная назад киноплёнка. Но это всё-таки лучше, чем перемотанная вперёд. Узнавать прошлое не так страшно, как знать будущее.

Глаза. Всегда выдают глаза. Выдают всю сокровенность и помыслы. Задавая неожиданный и, казалось бы, отвлечённый вопрос смотреть не на мимику лица, движение рук или рта, в глаза. Тот момент их переключения, та сотая доля секунды отвлечённости открывает на мгновение внутренний мир обладателя. Мы великие актёры. Играем удивление, восторг, боль, страсть, интерес, сочувствие, равнодушие, чтобы получить то, что нам нужно; но та сотая секунды – она наше уязвимое место, её не обманешь и не переиграешь. Мы это знаем и поэтому говорим только правду, только то, что чувствуем, знаем и думаем, иногда лучше промолчим, чем солжём. Это так удобно.
Особенно когда не видно наших глаз.

Мне в ту пору было пятнадцать лет. Ехал я из школы, самой средней школы, в битком набитом автобусе домой, поскольку учился довольно далеко от места прописки. Скоро моя остановка, пристраиваюсь в очередь на выход через заднюю дверь. Позади меня пристраиваются две девицы. Одна из них, та, что поближе, кладёт мне ладошки на спину, прижимается ко мне щекой и томно шепчет так, чтобы слышала её подруга: «Вот так бы всю жизнь стоять». Если бы знало это создание, даже лица которого я не увидел, какого беса она выпустила тогда. 

Тили бом! Тили бом! - 
  Колокольчик. Мерзкий гном
  Тянет руки к Белоснежке.
— Будешь нежным? — Буду нежным,
   
  Буду ласковым настолько...
— Снова больно! — Это сколько?

  Гроб качается хрустальный,
Горб катается миндальный.

Спят усталые подружки,
  Одеяла и подушки.
  Ночью.
  Спят. 

Самый лучший способ пробраться через толпу — это пристроиться за какой-нибудь толстухой. Она должна быть шире в два раза, ниже как минимум на голову, дабы не загораживать обзор, и достаточно быстроходна, чтобы не пришлось плестись за ней, проклиная её и её маму за медлительность.
Вот идёте вы вдвоём: она – ледокол, пробивающий торосы, Вы – быстроходный лайнер, следующий за ним в образовавшемся фарватере. И вдруг она сворачивает в неверном направлении, и лавина потных рыл и туловищ надвигается на Вас, и Вы опять вспоминаете резвую толстуху и её маму, а потом, вспоминая всех и их мам, в ужасном неудобстве с помятыми боками и оттоптанными ногами добираетесь до цели назначения.
Израненный, но не проигравший Вы падаете в объятия тёплой любящей Вас пустоты.

— Справа по борту мины!

Эх, хочется иногда вот… чего-то такого-эдакого! Ну, вы поняли. Ан нет! Хрен вам в сумку, уважаемый гражданин хороший! А может и не совсем уважаемый и совсем не гражданин и вовсе не хороший. Какой отсюда вывод? Правильно!
Опасайтесь, дети мои, выходить ночью на болота, когда силы зла царствуют на земле.
Записали?
Пошли вон отсюда! 
 

Сколько ни смотрю на облака, не могу больше увидеть в них ничего и никого.
А ведь раньше по небу плыли и коняжки и барашки и деревья, даже верблюды, слоники, Ленин, паровозик, балерина, гуси-лебеди, Пушкин.
 

тучи над городом встали...

Ум — явление врождённое, знание — приобретённое. Умными рождаются, знающими становятся. Что есть знания? Знания — это плоды чужого ума. Умный придУМывает как, поэтому зающий имеет возможность знать как.
                                

Склонные ко вского рода порокам, а вернее зависящие от своих пороков, всячески пытаются втянуть в свой круг как можно больше людей. Это даёт им утешительное ощущение того, что Я не один такой, что ВСЕ этого хотят, и с ужасом осозновая свой неизбежный конец, блаженно смотрят на очередную одурманенную жертву, примкнувшую к клану. Это притупляет их страх.
Как падающий в бездну бес пытается унести с собой как можно больше человеческих душ.